Кучма Морозу неинтересен (интервью с А.Морозом)

25/06/2005

ЛИДЕР СОЦИАЛИСТОВ ЛОЯЛЕН К НОВОЙ ВЛАСТИ. НО ИНОГДА ЕГО ВСЕ ЖЕ «ПРОРЫВАЕТ»

«Газета...» отправилась к одному из признанных «тузов» в украинской политической колоде – Александру Морозу. Очень хотелось узнать: чем сегодня живет «заклятый враг» прежнего украинского президента и «отец политической реформы».
Александр Александрович показался нам на редкость спокойным и даже осторожным. Очень осторожным.

– Александр Александрович, после оранжевой революции вас практически не видно ни на экранах ТВ, ни в Верховной Раде. Складывается впечатление, будто вы то ли устали, то ли ушли в тень. В чем причина?
– Я никуда не ушел! И в областях стараюсь более-менее регулярно бывать, и на региональных каналах появляюсь, отвечаю на вопросы. А в сессионном зале бываю реже не потому, что игнорирую заседания. Много времени уходит на различные встречи с людьми, которым я не могу отказать. Практически ежедневно веду прием. А фракция СПУ активна, и это результат нашей внутренней работы, которую приходится организовывать. Нагрузки огромные, естественно...
Кроме того, ко мне постоянно обращаются люди, которые не имеют возможности выходить к исполнительной власти напрямую. А я когда вижу что-то дельное, уже обращаюсь к Президенту или к премьеру.
– Напрямую вы с Президентом поговорить можете?
– Излишне его не беспокою. Иногда удается кое-что подкорректировать. Общаюсь и с Ющенко, и с Тимошенко. С Юлией Владимировной – чаще, при необходимости созваниваемся. Думаю, стоит создать некий представительский совет от всех партий, делегировавших своих людей в новую власть. Нужно собираться и определять стратегию по тем или иным наиболее важным направлениям. А иначе... Перепалки между СНБО и Кабмином, заканчивающиеся публичными заверениями в дружбе, вызывают у людей подозрение, что в верхах что-то не в порядке. Считаю, что такие конфликты нужно локализовать до того, как они выплеснутся наружу.
– Если бы вас с Ющенко не объединил Майдан, вы бы жестче критиковали сегодня Президента и правительство?
– Хочу напомнить, что в политике нет сослагательного наклонения. Мне сегодня ничто не мешает занимать объективную позицию. Мы не связаны какими-то обязательствами. СПУ конкретно поддержала Ющенко под определенные условия. Теперь смотрим, какие из них выполнены, какие – нет.
– Значит, к Ющенко у вас претензий практически нет? А к правительству?
– Президент имел основания давать положительную оценку деятельности правительства за первые сто дней. Повышение зарплат, пенсий, выплат по рождению детей – это все-таки серьезно. Сделать это было непросто – прошлогодняя эмиссия прежнего правительства обернулась колоссальной инфляцией. Да, Кабмин Тимошенко, преодолевая этот кризис, поступал не всегда корректно и точно. Но следует учитывать и всю сложность ситуации. В целом я бы правительство не захваливал, но и излишняя критика тоже не нужна. Что касается конкретных проблем: энергетический кризис, сложности на мясном рынке, ревальвация гривни – не исключаю, что это результат и недостаточного опыта, и отсутствия системного, перспективного анализа.
Опасно, что ухудшились отношения с Россией. Уже наблюдаются тенденции, небезопасные для Украины. Поэтому нужно немедленно находить выход.
– Тесные отношения СПУ с российским политиком Дмитрием Рогозиным могут в этом помочь новой власти?
– При чем здесь это? «Тесными» наши отношения с Рогозиным сделали мои политические оппоненты и недоброжелатели. Речь можно вести лишь о том, что мы подписали с партией «Родина» договор об обмене информацией о ситуации в наших странах. Скажите, кому это мешает? Ведь эта политическая сила в России набирает вес, и в ближайшее время будет влиять на внутреннюю и внешнюю политику России. Нужно с ними поддерживать контакты в том смысле, о котором я говорю? Думаю, не нашли ничего иного, за что нас укусить. В то время как сама новая власть допускает грубейшие политические ошибки. Как можно было не отпустить на европейскую конференцию «Украина после оранжевой революции» людей из правительства, которые согласились там выступить? Это же хуторянство! Так было и при Кучме.
– А что еще нам осталось от режима Кучмы?
– Бизнес от власти так и не отделен – это беда. В украинском руководстве в целом старого – больше, чем нового. Декларация и намерения – это одно. Конкретные действия – это другое. Того, о чем я говорю многие годы – смены системы власти,– пока не произошло.
– Лично у вас есть обида на предыдущего президента? Многие считают, что в определенной степени ему удалось сломать вам политическую карьеру.
– Знаете, я 16 лет на виду в политике. И за эти годы не потерялся. Политическая сила, которая была создана при моем участии, имеет авторитет и доверие. Я так или иначе существенно влияю на внутреннюю и внешнюю политику государства и не считаю, что Кучма испортил мне карьеру. Другое дело, что были украдены голоса на президентских выборах 1999 года. Если бы выборы тогда прошли справедливо, совершенно иначе бы развивалась Украина. Это, конечно, утрата – но не столько для меня, это потеря для страны и общества в целом. Кучма мне неинтересен как человек, говорить о нем не считаю нужным.
– Тогда поговорим о ваших близких соратниках. Наверное, самый яркий среди всех социалистов в Кабмине – министр МВД Юрий Луценко. Не много ли он дров уже наломал?
– Луценко на правильном пути. Об этом и цифры говорят. На момент его прихода доверие граждан к милиции едва дотягивало до 16%, а сейчас этот показатель поднялся практически до 50%. Значит, люди заметили качественные изменения, в том числе кадровые. Другое дело, что подходы, на мой взгляд, могли быть несколько иными. Открыто немало уголовных дел в отношении чиновников, которые так или иначе преступали закон, занимались злоупотреблениями. И вот именно здесь важным будет судебный результат. Лишь тогда увидим, насколько эффективно работало МВД, и не только МВД.
– А если в суде развалится, например, дело Бориса Колесникова?
– Давайте уточним: дело Колесникова – не милицейское, его ведет прокуратура. Милиция выполнила одну функцию – задержала Колесникова. Но почему-то принято считать, что Луценко решил его посадить.
– Значит, это – задача Пискуна? И как вам работа Генпрокуратуры?
– Пискун – не член Социалистической партии, чтобы я давал ему оценки. Но отмечу, что последовательности в решении конкретных дел, на мой взгляд, ему явно не хватает.
Расследуется, например, дело Гонгадзе. Уже четыре года прошло. Так почему же оно до сих пор не в суде? Я думаю, Пискун не осмеливается довести его до конца, боясь, очевидно, что это коснется высоких чиновников, которые и сегодня пока еще при власти. Я хотел бы знать: если меня допрашивали по этому делу, то давал ли показания тогдашний замминистра? Он объяснил следствию, почему врал с трибуны парламента? Это ведь не рядовой свидетель, а человек, который сознательно перекручивал факты, зная истинное состояние дела. За это нужно отвечать.
– С кем СПУ может пойти на выборы 2006 года?
– Форма блока может быть разная. Мы предложили близким к нашему политическому спектру политическим партиям сложить с себя партийный статус и вступить в ряды СПУ. Сегодня в Украине появились предпосылки для нового политического структурирования и значительного сокращения большого количества партий. Этого не нужно бояться.
Хотя с некоторыми партиями, например, с теми же «зелеными», мы могли координировать усилия на местном уровне. Не исключаю, что и общие списки у нас могут быть или договоренности о том, чтобы не мешать друг другу в некоторых округах. Но на общегосударственном уровне мы приняли решение – СПУ идет на выборы самостоятельно.